Родился в. Комсомольске-на-Амуре 10 сентября 1934 г. Инженер-судостроитель, член Союза журналистов СССР и России, краевед, прозаик. Анатолий Васильевич – известный на Дальнем Востоке спортивный журналист и телекомментатор. После окончания Томского политехнического института, работая на первых советских атомных подводных лодках, А. Василенко серьёзно увлёкся журналистикой. За серию статей об амурских корабелах он был принят в Союз журналистов СССР.
Участвуя в чемпионатах мира и международных турнирах по хоккею с мячом на протяжении более 40 лет, Анатолий Васильевич был самым активным журналистом. По опросам среди тренеров команд Скандинавии и иностранных специалистов бенди (хоккей с мячом), Василенко вошёл в пятерку лучших журналистов мира прошлого столетия, пишущих о бенди. Его книга «КГБ против бенди» наделала много шума в спортивном мире. Став по профессии инженером-корабелом, Василенко написал много статей по истории Российского и Тихоокеанского флота. Частые командировки на Камчатку, на военно-морскую базу, послужили поводом для художественной книги «Тени уснувших субмарин», которая увидела свет в 2004 году.
Активный по натуре и пробивной по своим деловым качествам, А. В. Василенко сумел своими репортажами и выступлениями по телевидению и краевому радио заслужить авторитет не только у болельщиков, но и руководителей советского и российского спорта. Трижды в Москве, Нагано и Сиднее он представлял Дальний Восток среди аккредитованных журналистов. За репортажи с этих игр и работу в пресс-центрах Олимпийских игр, Василенко отмечен грамотами Международного Олимпийского комитета и благодарностью Президента российского Олимпийского комитета.
В 1991 году Анатолий Васильевич был принят в Международную Федерацию журналистов. Именно в этот период он пишет о художниках города и снимает видеофильм о городской организации Союза художников России. Анатолий Васильевич много пишет об истории Амура (репортажи «В поисках Амурского дракона», «Тропой к шаману», «Мэргены с берегов Амура») и о жизни нанайского народа. К 60-летию Победы он опубликовал целую серию очерков о Краснознаменной Амурской флотилии, героях Цусимы и Порт-Артура, о незаслуженно забытых нанайских снайперах - героях Великой Отечественной войны, о корабелах Амурского судостроительного завода, принимавших участие в войне с Германией и Японией, и ряд других.
Произведения Василенко А. В.
ДИАГРАММА БАХТИНА (ОЧЕРК)
Акимыч проснулся среди ночи и долго лежал в сумерках прохладной неуютной комнаты первого этажа. За окном дул с Амура порывистый ветер. Он то замирал, то с новой силой гнул и качал верхушки деревьев. «Вот и зима кончается», - подумал Акимыч. В его памяти всплыло какое-то неприятное ощущение, связанное со вчерашним днем. Потом вспомнилось. Возвращаясь с лодочной стоянки ТЭЦ-2, Петр Акимович Бахтин разглядывал по пути сопки в бурых проталинах, пока не набрел на фундамент памятника бойцам знаменитого ледового перехода. С некоторыми из них он познакомился в начале 1934 года, когда бойцы 27-го батальона прибыли на строительство ВЭС (временной электростанции). Отличные были ребята - грамотные, работящие.
В памяти отчетливо всплыла целая эпопея с этим памятником, который делали более двадцати лет. После того, как отгремели фанфары по случаю золотого юбилея города в 1982 году, а на месте так и неустановленного памятника красовался лишь один фундамент, Акимыч не выдержал и написал письмо первому секретарю краевого комитета компартии А.К. Черному. В нем он просил разобраться, почему за несколько лет так и не сумели водрузить на фундамент одинокую фигуру лыжника (лучшего сюжета не нашли!). Рассказал и о том, с какими огрехами вели строительство дома ВТО на берегу Амура.
Как отличного ворошиловского стрелка и первостроителя города, Бахтина часто приглашали на различные мероприятия ДОСААФ, который и строил этот дом обороны. А стрелковый тир, который был в проекте, так на бумаге и остался, хотя стены и площадка для него уже были сделаны. Три месяца ждал Акимыч ответа, но так и не дождался. Тогда он обратился к первому секретарю горкома КПСС Хорошилову. Тот даже не захотел выслушать первостроителя, поручив своей секретарше провести с ним беседу...
Не приехал и корреспондент краевой газеты, которого Петр Акимович приглашал побывать в городе Юности. Хотя рассказать журналистам он мог бы многое. Ну, например, о том, как его, посланца ЦК ВЛКСМ, исключили из комсомола в 1934 году...
Шестнадцатилетним подростком из украинской деревни пришел Петя Бахтин на строительство большой электростанции в городе Луганске. Работал сначала землекопом, потом каменщиком, бетонщиком. А тут призыв ЦК ВЛКСМ отправиться на большую дальневосточную стройку. «Из ста человек, - вспоминал он, - выбрали семерых, в том числе и меня».
И вот из Харькова, где формировались отряды добровольцев с Украины, через тридцать суток их привезли в Хабаровск. А там сказали: - Вот вам, ребята, два парохода - «Колумб» и «Коминтерн», поезжайте в село Пермское.
Когда прибыли на место, стали добровольцев распределять кого куда. Бахтина, учитывая его луганский опыт, направили на строительство временной электростанции.
По природе своей украинский хлопец был любознательным и очень смышленым. Быстро выучился на кочегара и сразу же завоевал деловой авторитет. Ходил в активистах. Но одно беспокоило его: с Украины приходили невеселые письма о голодном житье-бытье родных. Лекторы же, выступающие перед строителями, врали напропалую. Те же, кто осмелился сомневаться и выступать с критикой, нередко бесследно исчезали. Задумался надо всем этим Бахтин, да так, что не заметил, что не платил комсомольские взносы три месяца. Решение комсомольской ячейки было строгим: как злостного неплательщика исключить из сознательных рядов ВЛКСМ. Правда, через некоторое время его стали уговаривать вступить... в ряды ВКП(б). Уговаривали долго - не хотелось терять активного, работоспособного парня, сдающего с разряда на разряд раньше других. «Ну, а что тебя исключили из комсомола, - говорил секретарь партбюро ВЭС, - так это по молодости».
Но Бахтин писать заявление отказался. «Ну, погоди, - пообещал ему парторг, - пожалеешь, и не один раз». Правда, по служебной линии начальники-коммунисты палки в колеса не стали ставить. Мало того, они не удивились, когда он за короткий срок стал старшим кочегаром седьмого разряда.
Когда началась война, ТЭЦ-2 входила на правах цеха в состав завода п/я 199. Работали напряженно, по 12 часов в сутки.
- Особенно тяжело было зимой, - рассказывал Бахтин. - Куски угля смерзались, приходилось их разбивать, чтобы не получались мерзлые груды. Перерыва в подаче угля быть не могло. За работой агрегатов следили приборы, которые выписывали диаграмму. И отклонения в ней должны быть минимальными.
- Как вы работаете? - удивлялись мастера и даже директор ТЭЦ-2, когда заглядывал в смену старшего кочегара. Диаграмма была почти идеальной, без отклонений.
- Да так, стоим и на приборы смотрим, чтобы не отклонялись больше положенного, - отшучивался Петр Акимович.
Но особенно было трудно работать, когда топить котлы приходилось дровами. Лохматые амурлаговские лошаденки привозили отмеренные двухметровые поленья. За каждые два куба дров Акимыч отдавал железный жетон.
Так вот, за смену таких жетонов собиралось до 36 штук: втроем с товарищами по работе Бахтин перебрасывал по 72 куба в смену при норме в три раза меньше. За это ему, как и другим, в конце рабочего дня выдавали миску супа с клецками и соевую котлету.
Воевать Бахтину так и не пришлось, хотя он несколько раз участвовал в стрельбах, организованных для призывников военкоматом. Стрелял здорово из всех видов оружия, но особенно удивил всех, когда лег за пулемет. Тогда, в 1941 году, он надеялся и верил, что получит повестку и отправится на фронт. Но он еще не знал, что для особой категории работников п/я 199 действовала бронь, в том числе и для ведущих специалистов энергоцеха, т.е. ТЭЦ-2. Ему об этом напомнили, когда он в очередной раз пришел в военкомат.
Летом 1943 года при очередном медосмотре Акимычу сказали, что у него скоротечный туберкулез легких. «Пора уходить на другую работу, полегче», - посоветовал опытный врач В. Л. Пендрие.
- Так ведь война, - улыбнулся Бахтин, - где ж найти-то легкую работу?
Временно ему такую нашли работу. Директор завода Л. А. Токарев, узнав, что Бахтин отличный охотник и рыболов, отправил его на «боевое задание» в Ливанскую протоку, в которой в те годы водилось много касатки. За день, если постараться, можно было наловить не один десяток килограммов рыбы. Акимыч и здесь перекрыл все нормы: в день с еще одним работником завода Б.А. Ковалевским он добывал до двух тонн касатки. Каждое утро в протоку заходил заводской катер «Маяковский» и увозил улов прямо на фабрику-кухню. Ох, и уха была из свежей касатки! О ней еше долго вспоминали заводчане. Директор завода не только вынес Бахтину благодарность, но и перевел старшим машинистом в центральную водонасосную завода. Он стал обеспечивать вывод боевых кораблей и подводных лодок «Малютка» и «Щука», которые приводили с ТОФа на ремонт. Условия новой работы позволили не только продлить жизнь первостроителю города, но и раны на легких зарубцевались, ведь ему теперь не приходилось работать с углем в кочегарке.
Тот 1943 год Акимыч запомнил надолго. Завод постоянно занимал классные места во Всесоюзном социалистическом соревновании, а лучшие работники были отмечены значком «Отличник социалистического соревнования Министерства судостроительной промышленности». Получил такой и Бахтин.
- Ну, вот и тебе, наконец-то, орден, - шутили товарищи по работе.
Знак, действительно, был как орден: из тяжелого металла, номерной, с надежным креплением. Но главное - его обладателя ставили на персональный учет в министерстве.
Я помню, как-то на праздновании 50-летия ТЭЦ-2, которое проходило в драмтеатре, в числе почетных энергетиков города назвали и фамилию Петра Акимовича. Сидевшие рядом ветераны завода имени Ленинского Комсомола, бывшего п/я 199, решили в перерыве спросить у Акимыча, кто же он на самом деле - амурский корабел, почти 30 лет отработавший на судостроительном заводе, или ветеран ТЭЦ-2.
Бахтин отшутился:
- И то, и другое сразу. Я ведь и сам научился делать лодки. Хотите убедиться, приезжайте на остров, где живу летом - увидите.
Действительно, долгое время в селе Верхне-Тамбовское плавали лодки, которые Акимыч от завода в порядке шефской помощи сделал для колхоза. Лодки были на загляденье - красивые, легкие, большие. Вмешали они по 12 человек и были быстроходными.
- Кто такие лодки сделал? - удивлялись нанайские рыбаки. - Наверное, большой мастер. Надо у него поучиться.
Очередной раз он удивил нанайцев, считавшихся отличными охотниками, когда за одну зиму отловил 48 лисиц. Но это уже было после того, как Бахтин ушел на заслуженный отдых и активно занялся охотой и рыбалкой. Амур по-прежнему был его стихией. Как только уходил в начале мая лед, он на своей деревяшке с мотором Л-6 выезжал на Пиванский остров и жил там до октябрьских морозов. В гости к нему приезжали известные люди, журналисты, космонавты, чтобы отведать амурской ухи, которую готовил он мастерски, и послушать рассказы об истории города. Был там и известный покоритель Эвереста Балыбердин. А на 50-летие города пожаловали к нему гости с Украины и чествовали Бахтина как славного представителя своей республики на дальневосточной земле. Чаще всего к нему заглядывали досаафовцы, особенно морские многоборцы, которые причаливали на своих шлюпках и засиживались допоздна у костра, Бахтин обладал великолепной памятью. Он мог рассказать, какое оборудование устанавливалось на боевых кораблях и на временной электростанции города, мог перечислить не только руководителей п/я 199, но помнил и многих бригадиров. Однажды на остров я привез к нему журналистов из Австралии. Они были просто удивлены теми фактами, о которых рассказал им Акимыч.
При всей популярности как первостроителя, при всем его авторитете поражал такой факт. Восемь лет назад родные и близкие отмечали его 80-летие. Было весело. Дед рассказывал охотничьи байки... А потом вдруг заметил:
- Недавно снова ходил в городской узел связи и узнавал про очередь на телефон, в которой стою почти двадцать лет. Мне там бойкие девчата ответили: «Вот если бы вы были Почетным гражданином города, а не просто первостроителем, тогда бы и поговорили».
Внук сидел рядом с дедом, нахохлившись.
- А почему ты не надел свои награды? - спросил он сердито.
- Так я ж не воевал, - попытался отшутиться Акимыч.
- Ты был на трудовом фронте, за что имеешь шесть медалей, - настаивал внук.
- Да вот же все они, в красной коробочке, с удостоверениями, - засуетился дед, - «За доблестный труд», «За победу над Германией», юбилейные – всё тут...
- Вот и надо было надеть все трудовые медали и значки, тогда бы и телефон тебе поставили.
- Ну, ладно, в следующий раз одену, - согласился Акимыч.
В конце концов, с телефоном вопрос решился. А вот решения другой проблемы - с Домом ВТО, в котором теперь находится школа РОСТО, преемница ДОСААФ, при своей жизни Петр Акимович не добился. Он считал Дом ВТО (воснно-технического обучения) своим детищем. Был на его открытии, выступал здесь, заходил частенько, так как лодочная стоянка ТЭЦ-2 находилась рядом. И постоянно был в курсе всех событий. А разворачивались они не так, как хотелось бы: он полагал, что внушительное сооружение на 6epeгу Амура, на месте, где он вместе с другими высадился на берег 10 мая 1932 года, станет центром оборонно-спортивной работы не только Комсомольска, но и всего северного района нашего края.
В 1992 году в Доме ВТО, где разместилась объединенная техническая школа РОСТО, стали происходить перемены, которые никак не мог понять Акимыч. Целые этажи сдавались в аренду. Столовую для курсантов превратили в ресторан. Первоначально с его новым владельцем, директором кабельного телевидения Ю.А. Янчуком, было обговорено, что там будут обслуживаться и курсанты. Но как только заработал ресторан «Дакэр», курсантов и след простыл. Бывший начальник школы РОСТО полковник Полюдченко, создав на базе ресторана свое ООО «Андромеда», десять лет не платил за эксплуатацию и аренду ресторана ни рубля в кассу школы РОСТО. Были в школе яхты типа «Луч», ялы ЯЛ-4, ЯЛ-6, академические весла, паруса, новейшее огнестрельное оружие и комплекты стрелковой амуниции. Постепенно все это стало уходить на cторону. Катера РК-172 и бывший пограничный катер «Аист», предназначенные для обслуживания соревнований морских многоборцев, не использовались по назначению. За смехотворную цену Полюдченко купил в личное пользование катер «Аист». Но самое обидное для Акимыча было то, что прекратили работу спортивные секции - сначала судомодельная, а затем водно-моторная. Потом дошла очередь до спортивных секций по гребле на ялах и морскому многоборью.
Вместе с ветеранами ДОСААФ Петр Акимович обратился с письмом в Москву к адмиралу Анохину, который руководил в стране всей работой РОСТО. В этом обращении ветераны предсказывали, к чему приведет такая политика – к банкротству.
Ответ из Москвы так и не пришел. Но случилось то, о чем предупреждали ветераны: школа РОСТО обанкротилась. Прошлой весной на суде против Полюдченко выступил и первоегроитель Бахтин. Народный судья очень спокойно отнеслась к фактам нарушений кодекса офицерской чести со стороны Полюдченко и к тому, что именно его действия нанесли моральный и материальный ущерб школе РОСТО. Петр Акимович очень расстроился, приняв ситуацию близко к сердцу.
- Раз у него погоны полковника, - возмущался Акимыч, - значит, можно делать то, чем он занимался многие годы.
Не удовлетворившись теми оценками, которые дали в суде деятельности полковнику, ветераны РОСТО и Петр Акимович обратились к представителю президента по Дальневосточному федеральному округу Пуликовскому.
Очень долго это письмо не могло попасть по прямому адресу. Каким был ответ заслуженного российского генерала, который понимает толк в работе РОСТО, Бахтин не узнал: летом его не стало...
А в объединенной школе РОСТО новый начальник. Возрождается военно-патриотическая работа, секции. В школу возвращаются ее тренеры. Автомобилисты. школы сумели показать себя не только на чемпионатах края, но и на первенстве ДФО. Большие планы у морских многоборцев. И, безусловно, воспитанники школы, преподаватели будут помнить Петра Акимовича Бахтина, который верил в тех. кто связал свою жизнь с военно-прикладными видами спорта.
